The woods are lovely, dark and deep,
But I have promises to keep,
And miles to go before I sleep,
And miles to go before I sleep.

---

Она рассказала, что только что заглянула в кроличью нору и увидела там Наполеона Бонапарта, короля Англии, папу Римского и русского царя. Солдат спустился в нору и увидел Наполеона Бонапарта, короля Англии, папу Римского и русского царя, которые оказались одним толстяком-великаном с ржавыми железными зубами и глазами, как тележные колеса. «Ха! — ухмыльнулось чудище. — Ты что думал, мы разные люди?»

---

Полагаю, она не одобрила бы и того, что я здесь пишу, тоже. И конечно, не одобрил бы этого отец. Он был гордым человеком. Когда что-либо постыдное или отвратительное подбиралось к нему, его лицо принимало кислое и в то же время вызывающее выражение. Словно он говорил "испытай меня" чему-то, о чем уже знал, что оно сильнее его. "Чего еще можно ждать от этой сволочи" —
была его присказка в таких случаях, присказка, с которой он покорялся судьбе.
...
Мужчины того поколения всегда выбирали или — или. Своим детям, гораздо более преуспевшим в сделках с собственной совестью (временами на выгодных условиях), эти люди часто казались простаками. Как я уже говорил, они не очень-то прислушивались к себе. Мы, их дети, росли, точнее, растили себя сами, веря в запутанность мира, в значимость оттенков, обертонов, неуловимых тонкостей, в психологические аспекты всего на свете. Теперь, достигнув возраста, который уравнивает нас с ними, нагуляв ту же физическую массу и нося одежду их размера, мы видим, что вся штука сводится именно к принципу или — или, к да — нет. Нам потребовалась почти вся жизнь для того, чтобы усвоить то, что им, казалось, было известно с самого начала: что мир весьма дикое место и не заслуживает лучшего отношения. Что "да" и "нет" очень неплохо объемлют, безо всякого остатка, все те сложности, которые мы обнаруживали и выстраивали с таким вкусом и за которые едва не поплатились силой воли.

---

Есть темы разной ясности и мутности:
1) Дождь в Нью-Йорке.
2) Проститутка на бульваре Капуцинов в Париже. Проститутка, любить которую считается особенно шикарным потому, что она одноногая, — другая нога отрезана, кажется, трамваем.
3) Старик при уборной в огромном геслеровском ресторане в Берлине.
4) Огромная тема об Октябре, которую не доделать, не пожив в деревне, и т.д. и т.д.
Все эти заготовки сложены в голове, особенно трудные — записаны.
Способ грядущего их применения мне неведом, но я знаю, что применено будет все.

---

Современное искусство в пресыщенной концентрированными идеями среде, конечно, не может избежать ужаса пре-рождения и Мерзости в хербертовских терминах.
Культура посеяла драконьи зубы; оставила оружие и психотропы на детской площадке.
Всякое произведение, не будучи еще окончательно сформировано, вынуждено столкнуться со спайсовой агонией и бороться за свое я с хором голодных предков.
Ну и РИ, лишенные традиционных механизмов защиты, в группе риска.

No, sugar was not cocaine, but Roland could not understand why anyone would want cocaine or any other illegal drug, for that matter, in a world where such a powerful one as sugar was so plentiful and cheap.

---

Поскольку ворчать об экранизациях фентези вообще дело неблагодарное, вот пару слов о драконах.
Оказалось, драконы книг моего детства (отрочества, юности, ну и зрелости, вероятно) имеют мало общего с одноименным продуктом современной киноиндустрии.
Поэтика мифа не выдерживает лоботомии прозаического пересказа: нет сегодня ни змеиного коварства, ни губительного взгляда, ни истинной речи, холодноя кровь мертвых гуннов не течет, поедание внутренних органов тоже, в целом, бесполезно.
Ну и баллисты, конечно, рацио собирает свой оброк. I do not kill with my gun, you know.

But I am absolutely opposed—adamant isn't in it!—to a TV version. Anthropomorphic animals, when taken out of narrative into actual visibility, always turn into buffoonery or nightmare. At least, with photography. Cartoons (if only Disney did not combine so much vulgarity with his genius!) wd. be another matter. A human, pantomime, Aslan wd. be to me blasphemy. All the best.
Yours
C. S. Lewis

---

It's the terror of knowing what the world is about

---

Критика на Призрака в доспехах это то, что делает меня грустным.

---

Just as the goblins were recovering from the onslaught and the elf-charge was halted, there rose from across the valley a deep-throated roar. With cries of “Moria!” and “Dain, Dain!” the dwarves of the Iron Hills plunged in, wielding their mattocks, upon the other side; and beside them came the men of the Lake with long swords.

---

Из вчерашнего

---

Danny Flint is like Mulan, except the rape and murder.

---

For hands of gold are always cold

---

— Ты дурак, и дурак опасный, тебя бы следовало изгнать на Запад, — сказал он лежащему без сознания человеку. — Ты забыл лицо своего отца.

---

Потом, когда сошлись вместе для великой битвы два воинства, издали они три крика, крика ярости и боевого пыла, и были эти крики подобны реву вепря или зову оленя, что по весне вызывает своего соперника на смертельный поединок. И услышал эти крики Суибне, и так случилось, что в ту минуту охватили его страх и смятение, тревога и трепет, и поднял он очи и узрел небо. И то, что увидел он на небесном небосводе, заставило содрогнуться сердце, ибо было там великое волнение и страсть сражения и тьма туч и мелькание молний и отблески огней. И охватило его безумие и безрассудство, покинули его рассудок и разум, сместилось сознание, весь он оказался во власти страха и смятение, смущения и сомнения, содрогания и сочувствия.

---

Вот ты какой, бердмен.

---

Во всех изданиях с 95 года марсианка Подкейн погибает в конце романа согласно просьбам читателей.

---

Для христианина нет оконченного курса

Для христианина нет оконченного курса; он вечно ученик и до самого гроба ученик. По обыкновенному, ходу человек достигает полного развития ума своего в тридцать лет. От тридцати до сорока еще кое-как идут вперед его силы; дальше же этого срока в нем ничто не подвигается, и все им производимое не только не лучше прежнего, но даже слабее и холодней прежнего. Но для христианина этого не существует, и где для других предел совершенства, там для него оно только начинается. Самые способные и самые даровитые из людей, перевалясь за сорокалетний возраст, тупеют, устают и слабеют. Перебери всех философов и первейших всесветных гениев: лучшая пора их была только во время их полного мужества; потом они уже понемногу выживали из своего ума, а в старости впадали даже в младенчество. Вспомни о Канте, который в последние годы обеспамятел вовсе и умер, как ребенок. Но пересмотри жизнь всех святых: ты увидишь, что они крепли в разуме и силах духовных по мере того, как приближались к дряхлости и смерти. Даже и те из них, которые от природы не получили никаких блестящих даров и считались всю жизнь простыми и глупыми, изумляли потом разумом речей своих. Отчего ж это? Оттого, что у них пребывала всегда та стремящая сила, которая обыкновенно бывает у всякого человека только в лета его юности, когда он видит перед собой подвиги, за которые наградой всеобщее рукоплесканье, когда ему мерещится радужная даль, имеющая такую заманку для юноши. Угаснула пред ним даль и подвиги – угаснула и сила стремящая. Но перед христианином сияет вечно даль, и видятся вечные подвиги. Он, как юноша, алчет жизненной битвы; ему есть с чем воевать и где подвизаться, потому что взгляд его на самого себя, беспрестанно просветляющийся, открывает ему новые недостатки в себе самом, с которыми нужно производить новые битвы. Оттого и все его силы не только не могут в нем заснуть или ослабеть, но еще возбуждаются беспрестанно; а желанье быть лучшим и заслужить рукоплесканье на небесах придает ему такие шпоры, каких не может дать наисильнейшему честолюбцу его ненасытимейшее честолюбие. Вот причина, почему христианин тогда идет вперед, когда другие назад, и отчего становится он, чем дальше, умнее.

---

От Адамса к Мэдисону:
If men were angels, no government would be necessary. If angels were to govern men, neither external nor internal controls on government would be necessary.

пруфпик

---

---

I must study politics and war, that our sons may have liberty to study mathematics and philosophy.
Our sons ought to study mathematics and philosophy, geography, natural history and naval architecture, navigation, commerce and agriculture in order to give their children a right to study painting, poetry, music, architecture, statuary, tapestry and porcelain.