Las muchas aguas no podrán apagar el amor, ni lo ahogarán los ríos.

---

Puedo haber perdido mi fe, pero Juana no ha perdido la suya, y eso fue suficiente para mí.

---

---

при Линче такого не было

Paul seguía mirando a la rubia Princesa. Inclinándose hacia su madre, dijo en voz baja:
—Esa es Irulan, la mayor, ¿no?
—Sí. Chani se situó al otro lado de Paul.
—¿Quiere que me retire, Muad’Dib? —dijo. Él la miró.
—¿Retirarte? Tú nunca te apartarás de mi lado.
—No existe nada entre nosotros que nos ate —dijo Chani. Paul la siguió mirando en silencio por un momento.
—Usa tan sólo el lenguaje de la verdad conmigo, mi Sihaya —dijo luego. Chani fue a responder, pero Paul apoyó un dedo en sus labios—. El lazo que nos une nunca podrá ser desatado. Ahora, observa atentamente lo que ocurra aquí, porque luego quiero volver a ver esta sala a los ojos de tu sabiduría.

---

- Эта купальня папина, - заявил Муми-тролль.

Туу-тикки серьезно взглянула на него.

- Может, ты и прав, а может, и нет, - сказала она. - Летом она папина, зимой - Туу-тиккина.

---

Cuando cuentes cuentos,
cuenta cuantos cuentos cuentas;
porque si no cuentas
cuantos cuentos cuentas,
nunca sabrás cuantos
cuentos sabes contar

(Когда рассказываешь истории,
говори, сколько историй рассказываешь;
потому что, если ты не скажешь,
сколько историй расскажешь,
ты никогда не узнаешь, сколько
историй ты можешь рассказать)

---

И всё, что будет спето, останется. И только то, что будет спето, останется.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Се, одр соломонь, шестьдесят сильных окрест его от сильных израилевых, вси имуще оружия, научени на брань: муж, оружие его на бедре его от ужаса в нощех.

---

Когда пал Карна, прервали свой бег потоки, омраченное солнце склонилось к закату, и, не уступающая пламенностью солнцу планета, детище Ямы, по своей кривой орбите поднялась высоко в небо, о царь! Раскололся небосвод, возопила земля, внезапно повеяли свирепые ветры, стороны света задымились и вспыхнули ярким пламенем, океаны взволновались и заревеля, многие горы с рощами на них заколебались, сонмы живых существ вдруг испытали небывалую муку, о почтенный, а Брихаспати, притеснив Рохини, сиянием уподобился Солнцу и Месяцу. Когда пал Карна, не различить было направлений, все небо объял мрак, земля сотрясалась, падали с неба пламенно-алеющие кометы, и "бродящие в ночи" преисполнились великого ликования! Когда Арджуна "бритвообразной" стрелой снес сияющую ликом словно луна голову Карны, тогда послышались крики: "О горе! Горе!", неумолчно издаваемые существами в небе, в поднебесье и здесь на земле
!

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Было столько свиданий тайных,—
Молва их любви не касалась,—
Что инфанта прекрасная вскоре
Беременной оказалась.
Сын у нее родился —
Кровь с молоком, здоровый;
Она назвала Бернардо
Младенца с долей суровой

---

— Птицы и звери, камни и звезды — все это одно, одно, одно… — бормотала Кобра, раздувая капюшон и раскачиваясь из стороны в сторону. — Змеи и дети, звезды и камни — одно, одно…

---

У вас же, кем шпага в час добрый надета,
За то, что я нынче пропел вам мессу,
Подарок в награду прошу смиренно —
Право на мавров ударить первым.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Мы в конце Эры Устрашения

— Мне пора, – заявила Томоко. – Передайте, пожалуйста, доктору Ло Цзи уверения в глубочайшем почтении от всего Трисоляриса. Он был надежным устрашителем и великим воином. И еще, если встретитесь, передайте наши сожаления мистеру Уэйду.
Чэн Синь удивленно воззрилась на Томоко.
– Мы построили графики в соответствии со степенью устрашения, присущей вашим личностям. Твоя составляла около десяти процентов, и твой график походил на извивающегося на земле червя. Степень устрашения Ло Цзи была девяносто процентов, его кривая походила на кобру, изготовившуюся к броску. Но Уэйд… – Томоко взглянула на просвечивающее сквозь клубы дыма заходящее солнце; над горизонтом оставался лишь самый краешек. В ее глазах мелькнул ужас, она встряхнула головой, словно отгоняя привидевшуюся ей картину. – Его график представляет собой прямую! В любых жизненных обстоятельствах его уровень устрашения всегда составляет сто процентов! Чистый дьявол! Если бы он стал Держателем Меча, ничего этого не случилось бы. Продолжалось бы перемирие. Мы уже прождали шестьдесят два года, но нам ничего бы не оставалось, как ждать еще – может быть, пятьдесят лет, может быть, дольше. И тогда Трисолярису противостояла бы Земля, равная нам в технологии и могуществе. Нам пришлось бы договариваться… Но мы знали, что человечество выберет тебя.