Один Давид-Псалмопевец хороший был царь, Ну с натяжкою Эзра и премудрый Соломон, А все другие враги и такие мудаки, (А Навуходоносор на четвереньках жрал траву!) Утешает одно, что очевидно, Все идет по плану.
- Не знаю,- сказал он. Язык плохо слушался его.- Нет. Там не чудесно. Это некрасивая планета. Не то, что эта. Анаррес - это сплошная пыль и иссохшие холмы. Все худосочное, все иссохшее. И люди некрасивые. У них большие руки и ноги, как у меня и у вон того официанта. Но у них нет больших животов. Они очень сильно пачкаются и моются в банях все вместе, здесь так никто не делает. Города очень маленькие, скучные и убогие. Дворцов нет. Жизнь скучная, труд тяжелый. Не всегда человек может иметь то, что хочет, и даже то, в чем нуждается, потому что на всех не хватает. У вас, у уррасти, всего хватает. Хватает воздуха, хватает дождя, травы, океанов, еды, музыки, зданий, заводов, машин, книг, одежды, истории. Вы богаты, вы владеете. Мы бедны, у нас ничего нет. Вы имеете - мы не имеем. Здесь все красиво, все, кроме лиц. На Анарресе все некрасиво, только лица красивы. Лица других, мужчин и женщин. У нас нет ничего, кроме этого, ничего, кроме друг друга. Здесь вы видите драгоценные камни, там - глаза. А в глазах - великолепие, великолепие человеческого духа. Потому что наши мужчины и женщины свободны, они ничем не владеют, и поэтому они свободны. А вы владеете, и поэтому владеют вами. Вы все - в тюрьме. Каждый - один, сам по себе, с кучей того, чем владеет. Вы живете в тюрьме и умираете в тюрьме. Это - все, что я могу разглядеть в ваших глазах - стена, стена!
По словам священника Кэйхо, господин Аки учил, что воинская доблесть требует быть одержимым. Я подумал, что эти слова очень важны для меня и с тех пор стал еще более одержимым.