– Мое имя – Шняга-но-Мицубиши, я один равен тысяче! – громовым голосом вещал первый, чьи уши, оттопыренные наподобие боевых вееров, вселяли страх во врагов. – Когда в давние времена, в Великой Войне Киосков, мой предок сражался против горных тэнгу клана Минамо-тян, кулак младшего тэнгу Карапета-ё вонзился предку в левый глаз! Но он, не дрогнув, повредил кулак врага, зажав между роговицей и зрачком, после чего нанес противнику немалый урон боевой лопатой “гумбай-утива”! Я – мастер мгновенного обнажения чего угодно! Кто осмелится восстать против Шняги Бесподобного?!
– Велика доблесть твоих предков! – согласился второй, отзывавшийся лишь на имя Чикмарь Кугиути (“Молоток-для-Гвоздей”), и то лишь после ритуального поднесения чарки саке. – Но и я, вспоен кефиром битвы, славой не уступаю богам и демонам. Ездя на мотороллере игреневой масти, я способен повергнуть дюжину ниндзя из школы “Патрульно-постовой обезьяны” одним видом татуировки на левом бицепсе! Искусник владения многозвенной цепью “кусай-рыгама”, я невредим прохожу близ заставы рынка Балашихо-дачи, и сам ямабуси Джалил-сан трепещет темным нутром при встрече со мной!
После чего оба завершили хором, исполняя танец “бу-гагаку” и всплеснув рукавами джинсовых кимоно:
– О, сколь могучи мы в сравнении с низкорожденным быдлом!
А тонкий душой Валюн сочинил еще одно хокку “Встречаясь с друзьями, испытываю просветление”:
У быдла есть особенность: оно —
Всегда не ты.
И это восхищает.